Усадьба Плещеева в с. Знаменское
Орловская область, Свердловский район, с. ЗнаменскоеЗаметка о селе Знаменском
В орловском имении Знаменское, у своих друзей Алексея Александровича и Анастасии Ивановны Плещеевых часто гостил великий русский историк и писатель Николай Михайлович Карамзин.
Село Знаменское, в котором Карамзин часто живал у друзей своих Плещеевых, находится в Орловской губернии, Болховского уезда, 1-го мирового участка, Злынской волости. Вокруг него расположены села Чернь и другие, принадлежавшие тоже другу Карамзина. Знаменское лежит на р. Кутьме, впадающей в р. Нугрь, за которой устроены в Болхове известные кожевенные заводы, и которая втекает в Оку близ границы Болховского и Белевского уездов. В нем теперь 155 душ крестьян, временно-обязанных Розе Ринальдовне Плещеевой (родом польке), второй жене арзамасца Александра Алексеевича Плещеева, которого два внука от первого брака (с графиней Чернышевой), Александр и Григорий Петровичи, живут и ныне в Болховском уезде, в наследственном имении «Чернь». В доме села Знаменского давал А.А. Плещеев свои роскошные праздники, и предавался разным причудам во время своего вдовства и второй женитьбы. Дом этот, в котором жил Карамзин еще в конце прошлого века, к сожалению, сгорел. Нынешняя владелица Знаменского живет в доме, выстроенном уже позднее.
М. Лонгинов. Заметка о селе Знаменском // Утро. Литературный и политический сборник, издаваемый М. Погодиным. М., 1868. С. 437.
Церковь Иконы Божией Матери Знамение в селе Знаменское
Церковь иконы Божией Матери Знамение (начало XVIII в.) в селе Знаменском Орловской области. Вид с юго-востока. Фото А. Горчакова. Источник: http://temples.ru/card.php?ID=17103
Знаменское – село, в 45 верстах к северо-западу от епархиального города и в 30 верстах к юго-западу от уездного. Село лежит в сырой и болотистой местности по реке Нугрь. Климат – вследствие болотистых испарений – сырой и нездоровый. Чернозем и местами торф делают почву удобной для земледелия, которое и является, поэтому, главным занятием прихожан села Знаменского. <...> Старожилы говорят, что церковь села Знаменского существует более 200 лет (т.е., с начала XVIII в. – Н.К.), а приход существовал еще раньше. Несомненно, что в половине XVIII в. село и церковь существовали, так как в Ведомости 1749 г. упоминается село Знаменское с церковью во имя Знамения Божьей Матери (отсюда и название села «Знаменское»). Когда и кем построена церковь, неизвестно.
<...> Существующий ныне храм – каменный с такою же колокольней, которая была пристроена спустя несколько лет после сооружения храма. Как предполагают, стоит она на земле, принадлежавшей прежде местным землевладельцам, и занимает вместе с церковной оградой 0,5 десятины. Придельный престол храма посвящен во имя св. великомученика Федора Стратилата. Придел, как и главный храм – каменный, теплый, но когда и кем построен, с точностью неизвестно.
Историческое описание церквей, приходов и монастырей Орловской Епархии. Том I. Болховский – Кромской уезды. Орел, 1905. С. 53 – 54.
«Знаменские забавы»
В 1794 году в Москве появилась брошюра на французском языке, озаглавленная «Les amusemens de Znamenskoé. Lisez-le, ne lisez pas» (Развлечение в Знаменском. Хочешь – читай, хочешь – не читай). Единственный ее сохранившийся экземпляр обнаружил в Государственной публичной исторической библиотеке в Москве Юрий Михайлович Лотман. Он пишет: «Брошюра примечательна: она содержит литературные игры – разумеется, на французском языке, – которым предаются в Знаменском летом 1794 года Настасья Ивановна Плещеева, Карамзин, некая мадемуазель Полина и еще ряд лиц; в брошюре упоминаются Платон Бекетов и дети Плещеевых Александр и Александра. Значительное место среди литературных игр занимают рассказы, в которых надо было употребить заданные слова. Печатаются тексты на одни и те же слова, составленные Карамзиным и другими участниками кружка. Так, например, на слова: философ – Знаменское – Мискетти – Москва – трубка – куртка – корабль – бумага – пруд – Мишель – поле (все слова, как и весь текст брошюры, по-французски) Карамзин написал короткий рассказ, в жанре лирического монолога».
Вот этот рассказ:
Да, друзья мои, я утверждаю, что можно быть счастливым в Знаменском, как и в Москве, лишь бы быть философом и уметь ценить жизнь. Без сожаления оставляю я городские удовольствия – я их нахожу много в моем сельском уголке. Они милы моему сердцу. Здесь я не слышу пения Мискетти, но слушаю песни соловья, и одно стоит другого (да простят меня виртуозы искусств!). Сидя на берегу прозрачного пруда, я мирно созерцаю его спокойные волны – разительный образ спокойствия моей души. Пусть благодетельная пыль навсегда покроет мое парадное платье! Я предпочитаю мою куртку из простого полотна, такую удобную и такую легкую. – И когда иду полями, устремляя мой взор то на ковры лугов, всегда столь прелестные, то на лазурный свод неба, всегда столь величественный, – великий Боже, что за сладкое и чистое наслаждение для моего чувствительного существа! – Здесь меня ничто не стесняет; я всегда сам себе господин, я могу делать все, что хочу; могу забываться в мечтах, курить мою трубку, хранить молчание целыми часами, читать или марать бумаги, чтобы немного развлечь моих друзей. Здесь я вижу только тех, кого люблю (исключая, если вам угодно, лишь г-на Мишеля, который отнюдь не любезен). Здесь у меня нет забот, и мой корабль в гавани
Подпись: г. К***
Лотман Ю.М. Сотворение Карамзина. М., 1987. С. 246 – 247.
Письма Н.М. Карамзина к И.И. Дмитриеву из села Знаменского
Москва, 4 мая 1793.
Недели через три думаю ехать в деревню, верст за триста из Москвы. Вид сельской природы успокоит меня. Там может быть напишу нечто и для Аглаи, которою теперь мало занимаюсь.
Орловское наместничество, июля 26, 1793.
Я живу в деревне около месяца, покойно и нескучно. Что у вас в свете делается, в ученом и неученом? Уведомляй нас пустынников.
Орлов[ское]. Наместн[ичество]. Село Знаменское, 17 авг. 1793.
Я живу, любезной друг, в деревне с людьми милыми, с книгами и с природою, но часто бываю очень, очень беспокоен в моем сердце. Поверишь ли, что ужасные происшествия Европы волнуют всю душу мою?
Левицкий Д.Г. Портрет Ивана Ивановича Дмитриева. 1790-е гг. Москва, Государственная Третьяковская галерея
Знаменское, 18 апреля 1794.
Здравствуй, мой любезный друг Иван Иванович! Я живу в деревне не скучно и не весело, имею удовольствия и неудовольствия, смеюсь и плачу, езжу верхом и хожу пешком, пишу и за перо не принимаюсь, читаю и не беру книги в руки, сплю и бодрствую, пью мед и ключевую воду – но никакой писатель не опишет всего, что я делаю, и чего не делаю. <…>
Между тем знай, что друг твой на сих днях едва было не отправился в Оркусово царство. В двух верстах от деревни Алексея Александровича, где я живу, напали на меня разбойники и убили бы до смерти, если бы мужики, ехавшие с поля, не заставили их разбежаться. Я отделался двумя легкими ранами. Когда увидимся, расскажу тебе подробности этого происшествия. За несколько недель перед сим разнесся в Москве слух, что меня нет уже на свете: этот слух мог быть пророчеством.
Село Знаменское, мая 13, 1795.
Теперь я живу в деревне, мой друг, единообразно, но не скучно. Только неприятные обстоятельства друзей моих тревожат мое сердце.
Знаменское, июня 3, 1795.
Благодарю тебя, мой друг, за участие, которое ты берешь в здоровье Настасьи Ивановны. Ей, слава Богу! лучше.
Знаменское, июля 11, 1795.
Я все еще в деревне у моего друга, и пробуду здесь до сентября. Ты хотел некогда приехать к нам! Как бы удивил и
обрадовал нас!
(в выноске: «Настасья Ивановна очень любит тебя»).
Знаменское, 9 авг. 1795.
Я все еще в деревне, мой любезный друг Иван Иванович! и едва ли в половине сентября буду в Москве. Не думай, чтобы я отменно любил деревню; нет, я люблю только друзей своих, и в Москве и в Знаменском.
Знаменское, 2 сент. 1795.
Я все еще в Знаменском, и когда буду в Москве, не знаю.
Знаменское, 19 сент. 1795.
На три письма не имею от тебя ответа, любезнейший мой друг Иван Иванович, и думаю, что они пропали. Болховской почтмейстер имеет привычку жечь по выбору некоторые письма и оставлять у себя взятые за них деньги; для того пишу теперь через Москву.
Знаменское, 17 окт. 1795.
Не правда ли, что я зажился в деревне? Между тем Московские мои приятели заклинают меня скорее возвратиться в Москву, чтобы уничтожить разные слухи, рассеянные обо мне злобою и глупостью; одни говорят, что меня уже нет на свете; другие уверяют, что я в ссылке, и проч. Люди не хотят верить, чтобы человек, которой вел в Москве довольно приятную жизнь, мог из доброй воли заключиться в деревне, и притом в чужой! и притом осенью! – Все такие слухи не заставят меня ни днем скорее выехать из Знаменского.
Письма Н. М. Карамзина к И. И. Дмитриеву. СПб., 1866. Мы приводим фрагменты этих писем.
Смотрите так же
